Сзади тихо выругался Кирин, Дорникус шумно вздохнул. То, что он увидел, не лезло ни в какие рамки. Боркус продолжал дышать ровно и спокойно.

– М-да… Жаль, не узнаю, какие ощущения были у вашего гнома… Боркуса или как там его. Так! – Никос развернулся, посмотрел на замерших истуканами охотников и улыбнулся.

«А улыбка у него хорошая», – мельком подумал Дорникус.

– Чего стоим? Марш-марш! Через час жду с отчетом в моей комнате. – Парень развернулся и вышел за порог. Забытый посох вдруг встрепенулся и медленно выплыл вслед за хозяином.

Дорникус и Кирин посмотрели друг на друга и не нашли что сказать. Наконец командир вздохнул, сильно потер лицо руками и произнес:

– Давай за дело. Посмотрим, что из всего этого получится.

Глава 4

Ник

Город мы покинули без особых проблем, не теряя попусту времени. «Охотники за головами» все быстро организовали: достали и лошадей и еду. Потом мы довольно долго петляли по улочкам, выбираясь к окраинам. Стражников вокруг становилось все больше – то ли компенсировалось отсутствие защитной стены, то ли просто районы такие. Я накинул на всех полог невидимости, и на нас не обращали внимания. Забавно, «скрыт» имеет некоторые очевидные преимущества перед хамелеоновской маскировкой, которую используют искусники, по крайней мере, на близком расстоянии. Он действует на мозг окружающих, и они не замечают не только тебя самого, но и не воспринимают исходящие от тебя звуки. Не все, конечно: есть довольно большой процент чувствительных людей, которые смутно ощущают какую-то неправильность в происходящем, ну а магам – тем более не помеха. Но тем не менее.

Естественно, охотники не понимали суть происходящего и сначала напрягались при появлении стражи, но потом привыкли. Тот бородач, которому я восстановил ноги, еще не пришел до конца в себя, его пришлось вести и сажать на лошадь, а потом поддерживать. Меня это беспокоило, но не настолько, чтобы разбираться, что же я сделал не так. Для начала необходимо срочно покинуть этот гостеприимный город. Жаль, конечно, мне он понравился. Да и с культурным отдыхом как-то не заладилось. Ну да ладно, не последний день живу, в другой раз успею на достопримечательности местные насмотреться. Так сказать, впитать новые визуальные впечатления. С охотниками я решил особо не церемониться – со статусом потом определимся, в спокойной обстановке. Пока я просто предупредил их, чтобы от меня особо не удалялись, иначе будет плохо. Дорникус невозмутимо выслушал и кивнул. Кирин, заметно сдерживая себя, злобно сверкнул глазами, но тут же, спохватившись, отвернулся и пробурчал, что понял.

Сильнее меня беспокоила Карина – она так и не пришла в себя. Пришлось посадить ее перед собой, обняв за пояс и на всякий случай закрепив нашу не слишком устойчивую конструкцию силовыми лентами. Все время до вечернего привала я постоянно массировал ауру девушки, приводил ее в порядок, хотя особых повреждений не наблюдалось. Что с ней произошло, я так и не понял, но решил, что некоторая перестраховка не повредит. Все-таки развеять те черные «лапы» даже с помощью Драко и Шустрика было весьма нелегко. Главное, чтобы ее психика не сдвинулась от пережитого.

Кирин, хоть и не смирившийся с поражением, поручение выполнил. Пока Дорникус искал лошадей, он прошвырнулся по городу, собрал информацию и принес ее в клювике мне. Итак, в городе возникли некоторые волнения, стража активизировалась, хотя и сама не понимала, кого искать. В общем, во избежание дальнейших недоразумений я решил перебраться куда-нибудь подальше от места событий.

Дорникус

Тихо потрескивал костер, разбрасывая искры. В видавшем виды котелке с помятыми боками побулькивало варево с целительскими травами. Дорникус обернул руку тряпкой, снял котелок с огня и отставил в сторону, чтобы настаивалось. Затем подоткнул одеяло по бокам Боркуса. Под конец путешествия тот снова провалился в горячечный бред, но наконец уснул. Дорникус сел к огню и взглянул на Кирина. Тот, обхватив колени, не сводил немигающего взгляда с небольшой и какой-то неестественно игрушечной избушки, выросшей на месте их стоянки. Дорникус про себя хмыкнул. Он сам только-только отошел от увиденного, а взломщик все еще пребывал в шоковом состоянии. Что и говорить, искусник, бывшая жертва, в очередной раз заставил их почувствовать себя не бывалыми и уверенными охотниками за головами, а маленькими, беспомощными детьми.

Удалившись от города на пару лиг и найдя удобное для стоянки место, Никос скомандовал привал и распорядился обустраиваться. Сам же прошел дальше, воткнул в землю палку, в которой Дорникус не сразу опознал искусный жезл, и отошел. И тут случилось то, что и повергло их в шок. Буквально за несколько секунд на месте жезла появилась вот эта избушка. Никос подхватил чародейку и скрылся с нею в домике. И пока оттуда не появлялся.

Все же они правильно решили тогда его дождаться. В принципе они обсуждали возможность найти в Тарфее другого искусника или чародея, чтобы он снял с них удавки, а потом убраться подальше. Но, хорошенько подумав, все же не решились. Вряд ли в заштатном городишке найдется тот, кто сможет снять поводок, да еще и Боркуса бросать не хотелось. Вернее, даже вопроса такого не стояло. А после того, как Никос восстановил (слово «исцелил» как-то тут слабо подходило) ему ноги, подобные мысли стали казаться просто смешными. А сейчас уж и подавно.

– Иди позови Никоса. Пусть посмотрит Боркуса, – сказал он Кирину. Не для того, чтобы тот действительно это сделал, а просто чтобы пришел в себя. Что и случилось.

– Нет, командир! – Кирин обмяк фигурой и повернулся к костру.

– Почему?

– Потому! Не нравится он мне! Вот скажи, что будет, если я свой нож метну ему в горло? – С этими словами Кирин продемонстрировал лезвие, блеснувшее красным в свете костра.

– Я думаю, нож полетит вперед, потом по дуге развернется и воткнется тебе прямо в задницу! – пошутил Дорникус, но взломщик не сменил хмурого выражения лица.

– Вот поэтому он мне и не нравится! Человек не должен быть таким… – Кирин замялся, подыскивая подходящее слово, – неуязвимым! Ты же видишь, он нас за людей не считает!

– За противников не считает! – поправил его командир. – Это другое. Ладно, я сам спрошу.

Дойдя до крылечка и безрезультатно подергав дверь, Дорникус обернулся и невесело ухмыльнулся:

– Да уж… Попали мы… Надо было послушаться Боркуса и не лезть в это дело.

– Не буянь там, командир, а то только разозлишь его понапрасну. Вроде время еще терпит… Давай, что ли, перекусим пока. – Кирин, подтянув к себе переметную суму, начал доставать продукты, которые они успели захватить в городе.

Дорникус кивнул и расстелил рядом тряпку, куда Кирин и стал выкладывать припасы.

– Примете в компанию? – Из темноты неожиданно появился Никос и устало присел рядом.

Кирин от неожиданности аж подпрыгнул и отодвинулся дальше.

– У нас есть выбор? – Дорникус лишь на мгновение замер и тут же продолжил раскладывать еду.

– Только не надо обижаться и выставлять меня злодеем. С моей точки зрения, это вы бандиты. Ни с того ни с сего напали, пытались захватить. Как мне еще с вами себя вести?

Дорникус опустил голову. Все так. Еще неизвестно, как бы он сам поступил на месте Никоса. Закончив с сервировкой «стола», он махнул на него рукой, мол, прошу. Никоса не пришлось уговаривать. Он схватил горбушку хлеба, кусок мяса и вцепился в них зубами. Понаблюдав за ним некоторое время, его примеру последовали и охотники.

Утолив первый голод, парень откинулся назад и сделал глоток из фляги. Дорникус замер и пригляделся – в очень уж неудобной позе сидел искусник, будто опираясь на спинку стула, – но ничего не увидел. Вздохнув, он тоже отпил из своей фляжки.

– Давайте, что ли, знакомиться, – произнес Никос. – Только уже по-настоящему. Я – Никос Курагендариус Исис. Мейх. Путешествую со своей подругой, чародейкой Кариной. Вы кто?

Дорникус немного помолчал, раздумывая над словом «мейх». Теперь в принципе стали понятны странности в Никосе и почему за него объявлена награда. Мейхи существовали в давние времена, не как какая-то раса или народность, а вот как сейчас искусники или чародеи. Дорникусу в свое время удалось получить кое-какое образование, и книжки он читал. Из прочитанного помнил, что мейхи по своим возможностям были неким сплавом искусников и чародеев. И, естественно, как все в древности, они были сильнее, могущественнее, умнее. Тогда он только усмехнулся, читая об их способностях, считая (и справедливо, как он полагал), что человеку свойственно преувеличивать. Но сейчас уже не был так уверен в своем скепсисе. И имя у него необычное. С одного из древних языков, нигде не используемого, но из которого пошли почти все современные имена аристократов, «курагендариус» означает что-то вроде управленца или администратора, а «исис» – «корень». Странное сочетание.